Страницы истории королевского фарфора ИФЗ

Фарфор

Выпускаемый в Санкт-Петербурге императорский фарфор, хочется купить оптом, настолько он совершенен. Каждое изделие – не только авторское, но и массового производства, выполнено с душой и соответствует всем законам высокого стиля. Недаром Императорский фарфоровый завод считается культурным достоянием России, а также наследником и хранителем её лучших традиций.

Моду на фарфор в России ввёл Пётр I после того, как в 1712 году посетил дворец Ораниенбург – резиденцию прусского короля Фридриха III. Главной «изюминкой» постройки был роскошный кабинет, от пола до потолка уставленный драгоценными китайскими вазами с кобальтовой росписью. Вернувшись на родину, первый российский император велел обустроить аналогичную комнату в любимом загородном дворце «Монплезир», где жил особенно часто.

Подобно европейским правителям, Пётр I закупал крупные партии фарфоровых изделий в Китае и мечтал о собственном производстве, не уступающем ни восточным, ни западным образцам. В то время российские гончары производили ценинную майолику, покрытую оловянной глазурью с последующей росписью. В основном это были печные изразцы, доступные только состоятельным домовладельцам.

В 1724 году при содействии и покровительстве Петра I, московский купец Афанасий Гребенщиков открыл первый в России ценинный завод, работавший на местных глинах. С 1730 года, уже при правлении Екатерины I, он начал поставлять отечественную керамическую посуду членам императорской фамилии. Оценив возможности российских гончаров, дочь Петра Великого – Елизавета в 1744 году приняла решение об открытии «Невской порцелиновой мануфактуры» в окрестностях Петербурга. Для организации производства и решения технических вопросов она пригласила немецкого химика-арканиста Кристофа Конрада Хунгера, до того сотрудничавшего с Мейсеном и Аутгартеном.

Однако иноземный специалист не оправдал ожиданий императрицы. Он не смог адаптировать известные ему рецепты фарфора для местных глин, существенно отличавшихся по составу и свойствам от саксонских. Опыты Хунгера с каолиновым сырьём, поставляемым из Гжели, оказались неудачными: он смог изготовить лишь партию чашек, которые деформировались при обжиге и приобрели некрасивый тёмный оттенок. Не желая с кем-либо делиться известными ему секретами мейсенского производства, арканист быстро рассорился с русскими партнёрами и был позорно изгнан с предприятия, вдогонку ославленный как мошенник и проходимец.

В лучах славы великого Михаила Ломоносова померкло имя его друга и товарища по учёбе Дмитрия Ивановича Виноградова. А ведь именно он создал формулу русского твёрдого фарфора, которая впоследствии принесла мировую известность санкт-петербургскому Императорскому заводу. Судьба Дмитрия Виноградова удивительно схожа с небезызвестным Левшой из одноименной повести Лескова.

Выходец из народной среды – сын ключаря при суздальском соборе, будущий первооткрыватель «белого золота» учился в московской академии с таким увлечением, что был переведен сначала в Санкт-петербургский, а затем, вместе с Ломоносовым и Густавом Райзером, в Марбургский университет. Там под руководством профессора-энциклопедиста Христиана фон Вольфа он познакомился с основами физики, химии и горного дела. Продолжил обучение у не менее известного учёного-минеролога Иоганна Генкеля. Вернувшись на родину в 1741 году, Виноградов блестяще сдал экзамены Берг-коллегии, заведовавшей в России горнорудным производством. Молодого специалиста заметила императрица Елизавета Петровна и поставила под начало Хунгера для помощи в организации русского фарфорового производства.

Виноградов горячо взялся за дело. Он самостоятельно искал рецепт качественного фарфора, пробовал разные образцы гжельских глин, экспериментировал с температурой обжига и конструкцией печи. В 1746 году были изготовлены пробные образцы посуды, по качеству приближавшейся к европейской. Ещё два года ушло на проработку основных рецептов, подбор глазурей и красителей.

Свои открытия Виноградов записывал специальным, им самим разработанным шифром, чтобы защититься от промышленного шпионажа. Уже к 1751 году он выпустил первые партии сервизов и табакерок из прочного, тонкого, полупрозрачного фарфора, весьма напоминавшего китайский. Классический рецепт сырья санкт-петербургского завода включает до 40 ингредиентов, большая часть которых использовалась с начала производства.

Качество изделий «Невской порцелиновой мануфактуры » росло вместе с числом заказов от самых высокопоставленных лиц государства, однако Виноградов оставался в тени своего «детища». Опасаясь, что он выдаст секреты производства, за мастером неустанно следили, не разрешая покидать Санкт-Петербург и подгоняли, требуя новых открытий. Подобно Левше, отец русского фарфора не дождался ни благодарности, ни почестей за свой нелёгкий и бесценный труд. Его статус был несравнимо ниже, чем у товарища юношеских лет Ломоносова или иностранных керамистов.

Разочарованный и подавленный, Виноградов пристрастился к выпивке. Его свободу ограничили ещё сильнее, а когда мастер попытался тайно сбежать, посадили на цепь. В таком состоянии, великий русский фарфорист создал своё «Описание чистого порцелина», вместившее все его знания и опыт, собранные за 13 лет упорного труда. Это первое в Европе теоретическое пособие по керамике хранилось так небрежно, что дошло до потомков лишь фрагментарно.

Виноградов умер в 38 лет, находясь в полном забвении. Осталось лишь девять фарфоровых изделий, изготовленных лично этим великим мастером и отмеченных его клеймом. Они имеют высочайшую ценность для российской истории и культуры.

Следующей выдающейся личностью, сделавшей значимый вклад в развитие первого российского фарфорового предприятия, стала Екатерина II. Она переименовала мануфактуру в Императорский завод и способствовала росту её престижа грандиозными заказами. Наибольшей известностью пользуются три екатерининских столовых гарнитура: «Кабинетский», «Арабесковый» и «Яхтинский», включавшие до тысячи предметов, в том числе и скульптурные изображения самой императрицы. Парадные сервизы того времени поражают изысканными формами и виртуозной росписью.

Отточенный стиль Императорского завода сформировался под влиянием выдающегося французского модельмейстера Жана Доминика Рашета, который больше известен под русским именем Яков Иванович Рашет. Самым выдающимся творением мастера стала серия скульптур «Народности Российского государства», включавшая около 100 фарфоровых фигурок в национальных костюмах. Тонкость проработки деталей и реалистичность персонажей кажутся просто поразительными и ставят произведение Рашета в один ряд с лучшими европейскими шедеврами. Всего на счету скульптора 150 моделей, многие из которых используются до сих пор.

«Екатерининский фарфор» ценился не менее высоко, чем саксонский или севрский, приобретая общеевропейскую известность. В недолгое правление Павла I расцвет предприятия продолжался. Продукция в изысканном классическом стиле обладала уникальной художественной ценностью. Поддержка императорской семьи давала возможность сосредоточиться исключительно на штучных изделиях, избегая массового, а значит, и низкокачественного ширпотреба.

При Павле в моду вошли камерные сервизы на две персоны – «дежене». Обладая замкнутым характером, сын Екатерины II не стремился подражать роскошным трапезам матери, предпочитая обеды в узком кругу близких друзей. Столовые наборы для него были рассчитаны максимум на 20 персон. Последний сервиз, заказанный Павлом I для Михайловского дворца, оказался знаковым и для завода, и для самого императора, пользовавшегося всё меньшей популярностью среди дворянства. На следующий день после того как прибыла столовая посуда, государь был убит заговорщиками.

Начало XIX века совпало со вступлением на престол реформатора Александра I. В числе прочего он инициировал глобальную реконструкцию главного фарфорового предприятия России, поручив управление гофмейстеру двора – графу Дмитрию Гурьеву. Тот, в свою очередь, не жалел средств на техническое перевооружение и обновление ассортимента в соответствии с новыми веяниями времени.

По приглашению Гурьева на завод прибыли лучшие живописцы Севра, чтобы научить местных мастеров основным приёмам ампира. Однако «высокая классика» в исполнении российских художников получилось с одной стороны более душевной, а с другой патриотической, особенно в серии работ, посвящённых антинаполеоновской кампании. Шедевром александровской эпохи считается «Гурьевский» сервиз с росписью «под Венецианова». В его декоре активно применялось золото и псевдоантичные мотивы, что получило широкое распространение в первой половине XIX века.

Закат династии Романовых и монархической России в 1900 – 1917 годах никак не отразился на красоте и эксклюзивности «королевского фарфора». Предприятие, к тому времени оснащённое по последнему слову техники, в период Первой мировой войны смогло с лёгкостью перейти на продукцию для химической и электротехнической отрасли. Не сдавала позиций и художественная часть. В 1907 году скульптор Павел Каменский продолжил знаменитую серию Рашета «Народности России», изготовив ещё 74 статуэтки той же тематики. Костюмы представителей разных губерний – настоящий клад для этнографов, настолько подробно и достоверно они переданы в фарфоре. Современники называли серию Каменского не иначе как «гимном российской государственности».

Нашла своё отражение в продукции ИФЗ и эпоха модерна. Уникальные произведения рождались в сотрудничестве с художниками группы «Мир искусства». Особенно интересны работы Константина Сомова, две из которых – «Влюблённые» и «Дама, снимающая маску» стали классикой ИФЗ. Художник был большим поклонником «белого золота», следил за развитием отечественной керамической отрасли, часто бывал на профильных выставках. Он скрупулёзно подходил к изготовлению каждой скульптурной группы и лично участвовал во всех этапах производства – от изготовления модели до росписи.

Важной страницей в истории завода, национализированного после октябрьской революции, стали 1920-е годы. Новая власть хотела превратить бывшее императорское предприятие в «экспериментальный полигон по производству технически совершенной, идейно выдержанной керамики республиканского значения». В 1923 году на ИФЗ приходит основоположник супрематизма – Казимир Малевич с мечтой создать здесь творческую лабораторию. Однако им были разработаны лишь две авангардных формы – чайник и чашки, а также несколько вариантов абстрактной росписи для сервизов. Не менее весомый след оставил в истории фабрики Василий Кандинский, чьи рисунки вошли в отдельную серию, выпускаемую и сегодня.

В 1925 году предприятие стало дополнительно производить химическую и техническую посуду, а также опытные партии оптического стекла. В связи с изыскательской деятельностью и к 200-летию Российской Академии наук, заводу присвоили имя М. В. Ломоносова. В советский период продукция керамического гиганта выпускалась под аббревиатурой ЛФЗ. К сожалению, история не всегда справедлива и отец русского «белого золота» Дмитрий Виноградов вновь был забыт ради своего великого современника.

Тончайший геометрический узор из синих ромбов, нежно окутывающий хрупкий фарфор – визитная карточка лидера российской тонкостенной керамики, начиная с послевоенного периода. Кажется, утончённая роспись принадлежит «галантному веку», но на самом деле она была придумана в тяжёлые годы ленинградской блокады. Автор «Кобальтовой сетки» – художница Анна Яцкевич, в это суровое время похоронила умерших от голода сестру и мать и продолжала работать на ЛФЗ, занимаясь в основном камуфляжной росписью боевых кораблей.

Как писала позднее Анна Адамовна в своих мемуарах, однажды сидя в комнате с заклеенными крест-накрест окнами, она увидела, как свет прожекторов превращает бумажные полосы в изысканный узор, одновременно поэтический и строгий. Тогда и родилось желание навсегда запечатлеть образ в хрупком, но по-своему бессмертном материале.  С 1950 года Ленинградский фарфоровый завод стал выпускать сервизы с «Кобальтовой сеткой» массовым тиражом. А ещё 8 лет спустя на Всемирной выставке в Брюсселе прекрасное творение Анны Яцкевич было отмечено золотой медалью. И по сегодняшний день «Кобальтовая сетка» пользуется наибольшим спросом у иностранных почитателей русского фарфора.

В 2005 году предприятию было возращено дореволюционное название: Императорский фарфоровый завод со сменой бренда и клейма. Сегодня это – единственный в России производитель, работающий с высококачественным костяным фарфором. В его ассортименте свыше 4000 наименований, включая реплики лучших изделий прошлых лет и разработки современных художников. Чтобы избежать финансовых трудностей, была запущена отдельная линия профессиональной посуды для сектора HORECa. Следуя давней традиции, ИФЗ продолжает сотрудничество с выдающимися современниками, представляющими самые разные сферы искусства. В творческом тандеме «родились» авторские сервизы, расписанные Кристиной Орбакайте, Александром Васильевым, Евгением Гришковцом и Андреем Макаревичем.

Один из старейших в Европе и первый (во всех отношениях) фарфоровый завод России не сдаёт лидирующих позиций. Он по-прежнему ориентирован на выпуск продукции люксового сегмента, представляющей интерес для коллекционеров и ценителей.