Саксонский фарфор

Фарфор

История саксонского фарфора, известного также как фарфор Мейсена или просто европейский, схожа с авантюрным сюжетом, достойным пера Валентина Пикуля. В этой причудливой истории удивительным образом перекликаются судьбы алчных и порочных королевских особ, их капризных фавориток, великих умов и жестоких безнравственных завоевателей. Это история о том, как в поисках одного люди находят другое, а пытаясь открыть чужие секреты, делают собственные открытия, которые становятся достоянием всего человечества.

Средневековые ученые-алхимики ставили себе поистине грандиозные цели: постичь тайну вечной молодости, найти философский камень, и, всего лишь как следствие, научиться получать искусственным путем золото. Разработки велись в самых разных направлениях, и попутно алхимикам открывались совершенно другие секреты естественных прикладных наук. Но это всего лишь предисловие, переносящее нас в начало XVIII века, к королевскому двору Его величества Августа Сильного, правящего Саксонией.

Этот монарх прослыл большим любителем пышных одеяний, красивых дам и изящных дорогостоящих вещей, к числу которых относился китайский фарфор. Будучи страстным поклонником роскошных китайских ваз и милейших тончайших фарфоровых чашек, Август тратил на их приобретение баснословные средства, которых вполне хватило бы на то, чтобы содержать, не много ни мало, целую армию.

На фоне такого расточительства казна активно пустела, немало способствовали этому и многочисленные королевские фаворитки, а также содержание дворцовых построек и загородных резиденций. К тому же Август имел склонность к участию в политических авантюрах, которые также обходились монаршей казне в серьезную копеечку. Нужны были деньги, и Август с присущей ему легкостью в принятии решений решил, что кратчайшим путем добывания средств является алхимия. Ему срочно требовался специалист по волшебно-научному превращению обычного свинца в вожделенное золото.

Поиск привел правителя в прусский Берлин, где совсем недавно объявил о себе некий преуспевающий в науках студент Иоганн Бёттер. Посещая между изучением дисциплин и изучением аптекарского дела различные пивные, он имел неосторожность похвалиться сотрапезникам о том, что ему ведом секрет превращения дешевых металлов в настоящее золото. Разумеется, это было лишь пустым бахвальством, но слово – не воробей, и оно быстро долетело до ушей саксонского короля. Каким образом отличник из Берлина переехал в Саксонию, история сохранила противоречивые сведения.

По одним из них, Бёттер, узнав об охоте на него, был испуган и пытался спасти бегством, но был похищен или взят силой специальным отрядом людей Августа Сильного, по другим, согласие было достигнуто в ходе официальных цивилизованных переговоров, но сути дела это не меняет — Иоганн оказался под властью нуждающегося в деньгах правителя. Прусский король, который тоже очень нуждался в золоте, требовал выдачи ценного ученого, но никто его, разумеется, не послушал.

В Саксонии ценного специалиста-алхимика немедленно заточили в крепости под охраной, лишив его возможности сбежать, при этом ему предоставлялось все, что он требовал — как в плане необходимого технического обеспечения, так и в отношении личных капризов. Фридрих был вынужден заняться тем, о чем имел неосторожность похвалиться и о чем не имел ни малейшего представления. Ему был обеспечен доступ к самым ценным химическим реактивам и технике, и начались многочисленные опыты по добыванию золота. Однако же, вожделенный металл все еще никак не появлялся.

Август уже всерьез подумывал о том, что пора бы уже обезглавить обманщика, однако, тот вместо обещанного драгметалла сначала получил белую глиняную пудру для париков, а немного поколдовав над ней, внезапно изобрел фарфор, разгадав секрет его производства. Такому исходу дела правитель обрадовался даже больше, ибо это сулило ему баснословные прибыли на продаже фарфоровых изделий, спрос и цена на которые были очень высоки.

Существует и еще одна историческая версия, согласно которой основная заслуга открытия секрета изготовления фарфора принадлежала некому физику по имени Эренфрид Чирнхауз, но, как бы то ни было, почет, слава и прочие лавры изобретения саксонского фарфора достались именно Бёрттгеру, даже если он просто сумел воспользоваться чужим опытом и разработками.

Первое массовое производство по производству фарфоровых изделий было открыто в городе Мейсене (по имени этого города сохранилось одно из его названий) в 1710 году. Самого ученого Бёттгера, несмотря на многие королевские милости в подарки, продолжали держать взаперти под строгой охраной. Пытаясь вырваться из изоляции, он задумал побег, который, однако, не удался. Его схватили и снова заточили в еще более строгие условия, где он вскоре и умер. Существует версия, что умер он все же не своей смертью, а был отравлен по приказу самого Августа, желавшего надежно сохранить тайну изготовления фарфора.

Первые изделия Мейсенской мануфактуры имели большое сходство с китайскими, причем копировалось буквально все — цвета, форма, рисунки. Стоимость их, разумеется, на первых порах была значительно ниже китайских аналогов, однако, ее все равно было достаточно, чтобы пополнить казну и вылезти из непролазных долгов. Но со временем мейсенская (или, как ее еще называли, дрезденская) посуда становилась самодостаточной, узнаваемой и оригинальной, благодаря чему постепенно утратила восприятие на уровне дешевых копий китайских образцов.

В декоре немецкого фарфора становилось все более заметным влияние стиля рококо, на изделиях появились причудливые завитки и цветочные узоры, богато декорированные раковины и знаменитые розовощекие пастушки. Особую линию составили статуэтки, также выполненные в причудливо-затейливом стиле и изображавшие служанок-коломбин, маркиз, селянок и других характерных персонажей в основном женского пола. Несмотря на прошедшие столетия и многократно менявшиеся вкусы и моды, саксонский фарфор и поныне сохранил первоначальный стиль рококо, проходящий «золотой нитью» через все его творческое великолепие.

Успех Августа в деле производства фарфора не оставил равнодушными других европейских правителей. Ему и его наследникам завидовали, пытались обокрасть и выведать тайну. Во время семилетней войны Саксония была захвачена Фридрихом Великим, который, конечно же, не оставил без внимания знаменитую мануфактуру, разграбив ее до основания и отправив награбленное внушительным обозом в Берлин. К сожалению, хрупкий фарфор не перенес этой дороги, и практически весь оказался разбитым.

Особую страсть к показной роскоши питала и дочь русского царя Петра Великого Елизавета, от внимания которой не ускользнул изысканный саксонский фарфор. И, когда ей было доложено, что один из ее подданных ученых умов, Дмитрий Виноградов, добился получения порцелиновой массы, имевший близкие свойства к материалу для изготовления чудесного фарфора, она пришла в неописуемый восторг. Рецепт же истинного состава до тех пор хранился под строжайшей охраной в Саксонии.

Этот персонаж стоит отдельного рассказа. Дмитрий Виноградов, как и его немецкий коллега, был преуспевающим в науках студентом, имевшим отличные оценки по всем дисциплинам и дружеские отношения с Ломоносовым. Современники называли его вундеркиндом с энциклопедическими познаниями. Он был буквально одержим целью создания русского аналога иноземного фарфора, и, наконец, добился своего. Но он во многом повторил судьбу своего немецкого коллеги.

Елизавета, как когда-то правитель Саксонии Август, более всего боялась побега ученого за рубеж и установила за ним строжайший надзор. Случилось так, что Виноградов все же попытался покинуть пределы страны, был схвачен и посажен на цепь, причем в самом прямом смысле. Итог оказался печален — русский ученый скончался в возрасте 38 лет, не перенеся тоски и унижения, усугубленных алкоголизмом.

Увы, в истории одни имена часто подменяются другими, так случилось и с изобретателем русского фарфора. После революции в октябре 1917 Императорский фарфоровый завод был назван в честь Ломоносова, а вовсе не Виноградова. И историческая память на этот раз ни при чем, причина оказалась простой и странной. Ломоносов был из простого народа, а род Виноградова происходил из священства. Поповская среда была недопустима с точки зрения глубокого классового значения для советской власти.

Разумеется, на протяжении всего этого времени Мейсенская мануфактура не оставалась единственной в Германии или, тем более, во всей Европе. Но именно с нее более трех столетий назад началась история европейского фарфора, и она не прерывается до сих пор. Гербовое клеймо Мейсенской мануфактуры — синие скрещенные мечи, и покупка изделия, клейменного этим знаком, и по сей день является большой радостью и гордостью для любого коллекционера.